Расскажите пожалуйста,были ли у вас ситуации с которыми вы с трудом справлялись на уроке?

Апрельская карусель
Юленька Рыкова стояла в коридоре, у кабинета истории, и юное тело ее под строгим шерстяным костюмом, шитым бабушкой специально к первому Юленькиному рабочему дню, трепетало и зябло.
«ак же все-таки несправедливо!» – мысленно восклицала Юленька.
Одногруппницы по пединституту, все до единой, включая троечницу Шпак, устроились по распределению с первого сентября. А Юленьке с ее врожденным педагогическим талантом, в силу природной скромности и пожизненной невезучести, приходится начинать не когда-нибудь, а первого апреля, и не где-нибудь, а в десятом «Б»!
Из-за двери послышался веселый детский смех низкого тембра, от которого Юленькина душа содрогнулась.
«Бежать!» – подсказал здравый смысл, но Юленька не двинулась с места.
«Это всего лишь дети – чистые, юные создания, – попыталась успокоить себя она. – Живые цветы земли… Мы, несомненно, найдем общий язык».
Набрав в легкие побольше воздуха, Юленька распахнула дверь и решительно шагнула в класс.
– Здравствуйте, дети! Меня зовут Юлия Валерьевна. Я – ваша новая учительница истории, – громко произнесла Юленька и, состряпав довольно убедительную улыбку, окинула несмелым взором класс.
Но к удивлению своему, детей в нем Юленька не обнаружила.
Мерно двигая челюстями и буравя Юлию Валерьевну развязными взглядами, за партами сидели великовозрастные создания. Девочки, судя по не единожды перекрашенным волосам, профессиональному гриму и нехилому житейскому опыту в глазах, в жизни смыслили гораздо больше Юленькиного. Мальчики, все как один с развитой мускулатурой и говорящей стрижкой «под бригаду», взирали на новенькую учительницу с незавуалированным мужским интересом.
ровь хлынула к Юленькиным щекам. Чтобы скрыть смущение, она просеменила к учительскому столу, уселась на краешек стула и раскрыла классный журнал.
– Ребята, давайте знакомиться! – собственный голос показался несколько писклявым и нисколечко не авторитетным – совсем не таким, какой им ставили в институте. – Я сделаю перекличку, а вы, пожалуйста, вставайте по очереди, – поправив выбившийся из прически локон, Юленька надела очки.
– А эта Вареньевна – ничего себе, секси… – оглушил басистый шепот с первой парты. – Я б с такой замутил…
Юленька оторвалась от журнала: бессовестный взгляд, кривая усмешка – учительницу бесстыдно рассматривал ученик с редкими усами на верхней губе.
– Встаньте! – взвизгнула Юленька. – Ваша фамилия?
– Руша-айло, – не шевельнувшись, пробасил мальчик.
– Послушайте, Рушайло, если не хотите оказаться в кабинете директора…
– Да какой там Рушайло! окин он… – зевая, протянула девочка с роковым взглядом и с сороковым размером ноги.
– ак?.. – захлопала ресницами Юленька, но, вспомнив лекцию о «завоевании уважения и авторитета», сию минуту собралась. – Пожалуйста, не выкрикивайте с места. Если хотите высказаться, поднимите руку. ак вас зовут?
– Миледи… – закатив глаза на портрет Дюма-отца, вздохнула та.
Дабы вновь не попасть впросак, Юленька пробежалась глазами по списку учеников:
– Постойте, но такой фамилии здесь нет…
– Это Погоняло. Ее в школе все так кличут. Даже физруки, – ломающимся тенорком молвил подросток, одиноко сидящий «на камчатке». Одинок подросток был в силу последней степени ожирения – старенькая парта с трудом выдерживала его недетские габариты. Подросток усиленно жевал что-то, отчего рот и пальцы, которые он с наслаждением обсасывал, были синего цвета.
Юленьку внутренне передернуло.
– Хорошо, знакомство мы продолжим после… А сейчас перейдем к теме урока. Итак, тема нашего сегодняшнего урока… – она выдержала интригующе-драматическую паузу. – Тема урока – День смеха в историческом аспекте! – объявила Юленька и обвела класс одухотворенным взглядом.
Однако ответной реакции – легкого любопытства или, на худой конец, слабой заинтересованности – в постных ученических лицах не возникло. Дети взирали на учительницу со скукой и хладнокровием. Удивить их было нелегко.
Сконфузившись, Юленька затараторила вызубренный за ночь текст:
– Традиция шутить 1 апреля уходит корнями к античному фестивалю Деметрия. В его основе лежит легенда о похищении богом подземного мира Аидом Прозерпины. Поиски ее ни к чему не привели – ведь крики Прозерпины были лишь обманным эхом…
– Простите, презер-что? – спросил окин-Рушайло.
– Прозерпина – дочь богини Деметры, – обрадовавшись живому интересу мальчика, пояснила Юленька. ласс прыснул.
– Ага… – глубокомысленно подытожил усатый ребенок.
– Другая гипотеза связывает празднование Дня смеха с весенним равноденствием по Григорианскому календарю, – вдохновенно вещала Юленька. – Древние римляне отмечали праздник в честь божества смеха Ризуса… Ты что-то хотела? – спросила она, заметив девочку с красными волосами, прилежно тянущую вверх руку.
– Юлия Вареньевна, а у вас вся спина – белая! – поправив серьгу в носу, сказала девочка, что вызвало в классе взрыв неподдельного детского веселья.
– Не смешно… – нервно хихикнула Юленька, и ей захотелось домой, к бабушке. – Первое письменное упоминание о 1 апреля, как конкретном Дне Дураков, – стоически продолжила она, – найдено в английской литературе и датируется XVII веком…
– Скажите, Юлия, у вас губы свои или силиконовые? – перебил Рушайло-окин, на сей раз спровоцировав гомерический хохот.
– онечно свои! – возмутилась Юленька и осеклась. – Что?.. Что ты сказал? – уши ее охватил пламень. – Встань! – взвизгнула она, добавив тотчас: – Пожалуйста…
– Да что я, Ванька-встанька, в самом деле?
– Сейчас же марш к директору! – прошептала Юленька, вся побелев от праведного гнева.
– Строевую подготовку мы еще не проходили, – ухмыльнулся Рушайло.
– В таком случае, к директору пойду я! – воскликнула Юленька, бросаясь вон из класса…